Убежище

[faceless-liar]

Название: Убежище.
Автор: planejane.
Переводчик: Sky Smuggler.
Оригинальное название: Shelter.
Ссылка на оригинал: planejane.livejournal.com/97758.html
Разрешение на перевод: получено.
Бета: Теймар.
Жанр: Romance, PWP.
Пейринг: Леон/Артур.
Рейтинг: NC-17.
Предупреждения: нет.
Содержание: Сэр Леон и его воспитанник, шестнадцатилетний принц Артур, вынуждены остановиться переждать грозу и переночевать на постоялом дворе весьма сомнительной репутации.
Статус: закончен.
Разрешение на публикацию: Можете публиковать, где хотите, только поставьте в известность переводчика.
Отказ от прав: все принадлежит ВВС или кому там оно принадлежит. Но не мне. Увы. Иначе бы у меня в сериале был слеш.
Посвящение: посвящаю этот перевод моей бете, с которой нас связывают долгие и теплые отношения.

Убежище

Сердце Леона неприятно сжалось, когда удалось получше рассмотреть постоялый двор впереди. Девица у входа была такого низкого пошиба, что в ранге заведения сомневаться не приходилось. Однако, сзади их подгоняла неумолимо надвигающаяся гроза, а это было единственное место в долине, где можно было заночевать.
Подпустив ближе свою лошадь к жеребцу Артура, Леон сказал:
– Нам придется остановиться тут. Но прежде мне нужно с вами поговорить, сир. Давайте спешимся.
Артур кивнул, соглашаясь, однако выглядел несколько озадаченным такой просьбой.
Леон направил лошадь в сторону зарослей - укрыться подальше от любопытных глаз.
Только отпраздновавший шестнадцатилетние Артур заметно возмужал, раздался в плечах и стал крепче. Теперь в нем не осталось почти ничего мальчишеского, кроме разве что лица, выдававшего его возраст, когда он уставал, расстраивался или улыбался. С каждым днем он становился привлекательнее, и необходимость скрывать это затрудняла путешествия. Кажется, Леону, как его наставнику, придется совершить невозможное.
– Мы снимем тут комнату, но, я боюсь, что это место с плохой репутацией, так что нам лучше скрыть, кто мы, чтобы не привлекать ненужного внимания.
– Мы вооружены, а я принц. Они выкажут нам уважение, которого мы достойны, – Артур был, кажется, настолько уверенным в своих словах, что, закончив фразу, снова повернулся к лошади, чтобы сесть в седло.
– Пожалуйста, Артур. Это небезопасно. Нас всего лишь двое, а бродяг и воров тут гораздо больше. Мудрее будет остаться незамеченными. Прошу, доверьтесь мне.
Проблема была еще и в том, что Артур все больше и больше был склонен поступать по-своему, хотя зачастую его уверенность в правильном понимании ситуации опасно опережала его жизненный опыт. Артур бы, конечно, уступил авторитету Леона, если бы тот настоял, но все же, несмотря на это, Леон счел нужным попросить. Артур все еще имел привычку дуться как дитя.
– Хорошо, – пожал плечами Артур.
Леон порылся в дорожной сумке и достал оттуда две старых туники, снял с себя и Артура плащи с гербом Камелота, сложил их и убрал в сумку, а потом одел одну из туник на Артура и сам облачился следом в оставшуюся. Мечи он завернул в одеяло и сунул под заросли, прикрыв сверху листьями и дерном, чтобы не было заметно, что там что-то есть. Наконец, он повернулся к Артуру и коснулся его щек перепачканными пальцами, а в конце взлохматил волосы.
Отступив назад, Леон невольно улыбнулся:
– Конечно, ничто не может скрыть благородную кровь, и как крестьянин вы, сир, совершенно не выглядите, но если опустите взгляд и будете молчать, то, возможно, мы не привлечем лишнего внимания.
Артур улыбнулся и фыркнул в ответ на слова Леона, которые он принял за комплимент.

***

Постоялый двор был переполнен третьесортной публикой. Леон взял Артура за руку, и, когда тот попытался высвободиться, неодобрительно посмотрел на принца. Понизив голос, он добавил:
– Пойдемте. Лучше поторопиться.
Артур поджал губы, недовольно засопев, когда Леон его едва ли не потащил через всю комнату с устланным соломой полом к владелице постоялого двора, которая сидела у стойки на высоком табурете. Ее пышная грудь вздымалась и лоснилась от жары в приторном спертом воздухе.
– Я хочу снять комнату для себя и моего спутника.
– О, он милашка. Хотите выбрать симпатичную девочку? – усмехнулась хозяйка. – Не уйдете недовольными.
Леон отрицательно покачал головой и вручил ей монету, которая мгновенно исчезла в многочисленных складках юбки. Леон оглянулся на Артура, который вцепился в руку Леона и неожиданно потянул.
– Последняя дверь слева, – трактирщица подмигнула, щербато ухмыльнувшись.
– Пришлите нам легкий ужин, а потом не беспокойте, – добавил Леон.
Едва Леон расплатился за еду и комнату, Артур буквально затолкал Леона вверх по лестнице и дальше по коридору до двери в комнату.


***

Прежде чем сесть за еду, они вымыли руки, и Леон вытер грязь с лица Артура влажной тряпицей, а потом расчесал его волосы. Артур позволил Леону ухаживать за собой, никак это не комментируя. Лишь трепетание ресниц выдавало волнение и удовлетворение от того, что Леон выполняет то, что подобает делать обычному слуге. Однако для самого Леона это было лишним напоминанием о том, что чем больше времени он проводит с Артуром, тем сложнее становится ему не переступать зыбкую границу влечения к юноше. Артур был его принцем, его учеником, воспитанником и, только в последнюю очередь, другом. И неважно, чего хочет сам Леон, важнее то, что Артур не может быть для него никем больше.
Они присели на набитый соломой тюфяк, чтобы поужинать. Постель была не очень большой, но достаточной для того, чтобы на ней уместились два человека средней комплекции. Леон же, однако, будучи выше среднего роста, решил, что ему лучше будет устроиться на полу.
Артур был неестественно тих и не отпустил ни одного едкого комментария или жалобы по поводу ситуации, поэтому Леон, в конце концов, не выдержал и спросил:
– Все в порядке, сир? Мы здесь в безопасности. Не нужно беспокоиться.
Артур уставился в пол, а его голос дрогнул, когда он заговорил:
– Кто-то трогал меня, пока вы говорили с хозяйкой.
– Кто? Где?
Артур густо покраснел и взял ломоть хлеба, принимаясь собирать с тарелки остатки похлебки.
– За ягодицы. Какая-то женщина пыталась прижаться ко мне и залезть... – он не закончил фразу, не подобрав слов, и бросил на Леона хмурый взгляд, а лицо скривилось, словно он почувствовал неприятный запах.
Леон едва удержал улыбку, глядя на негодование Артура. Прикусив губу, чтобы все-таки не улыбнуться, Леон сказал:
– Я уже говорил вам, что это не самое приятное место, и люди тут, в основном, низкого пошиба. К тому же, полагаю, что она была вами очарована.
– Мной? – раздражение Артура мгновенно испарилось.
– Да, вами, – подтвердил Леон, глядя на Артура с нежностью, разрываясь между желанием потрепать его за щеку, как он всегда делал, и стереть большим пальцем полоску, оставшуюся от похлебки, с нижней губы.
Леон никогда бы не злоупотребил своим положением, но ведь он был всего лишь человеком из плоти и крови и был почти уверен в том, что иногда очаровательная улыбка Артура, слишком длительные прикосновения и горячее дыхание, которые он видел и чувствовал во время их спаррингов, были намеренными. Леон делал вид, что не замечает этого, постоянно напоминая себе о том, что ему чаще надо удовлетворять свои потребности где-то на стороне.
Вдали раздалось грохотание приближающейся грозы, в комнате заметно темнело, а ветер снаружи играл ставнями, заставляя их скрипеть. Леон зажег свечу и постелил свой плащ на постель, поверх соломы и сомнительной чистоты простыни.
– Сейчас я передвину кровать, чтобы вы могли уже устраиваться на ночь.
Леон подтащил кровать ближе к двери, а Артур поинтересовался:
– А как же вы? Вы не будете спать?
– Позже, когда тут угомонятся все. Я посижу на краю постели в ногах, а вы пока отдохнете.
Артур разделся, завернулся в одеяло и затих. Леон сидел на краю кровати, вытянув ноги и прислонившись спиной к двери, и изо всех сил старался не смотреть на изгиб бедер Артура.
В коридоре слышался шум, люди ходили туда-сюда, вероятно. Усиливающийся ветер и дождь, уже начавший барабанить по крыше, загнал на постоялый двор не только принца и его наставника. Кто-то принялся барабанить в дверь и Леон, постаравшись придать своему голосу как можно более грубый оттенок, рявкнул:
– Отвалите!
Артур приподнялся:
– Люди приходят сюда, чтобы подцепить кого-нибудь на ночь?
Леон откинул голову назад, сильно приложившись затылком о дверь:
– Да.
– И хозяйка постоялого двора тоже подумала, что вы привели меня сюда, чтобы... совратить?
– Да.
Артур замолк, а потом продолжил:
– Вы когда-нибудь были в месте, подобном этому? С кем-нибудь?
– Нет!
Кажется, не собираясь прекращать расспросы, принц сказал:
– Как вы думаете, за соседней дверью кто-нибудь уже... занимается любовью?
И не дожидаясь ответа, он подскочил на кровати, встав на четвереньки, и приложил ухо к тонкой перегородке стены.
– Так ведь? Я прав?
Артур притих, видимо напрягая слух, чтобы различить, что делается в соседней комнате, и, очевидно, наслаждаясь дискомфортом, испытываемым Леоном.
– Артур, вам лучше лечь. Давайте не будем поднимать эту тему сейчас?
– Разве это не возбуждает вас? – Артур послушно забрался под одеяло. – Меня возбуждает.
Леон мысленно взмолился, чтобы Артур прекратил спрашивать о сексе.
– Пожалуйста, вам надо отдохнуть. Мы можем обсудить все завтра по пути в Камелот. А сейчас я слишком устал, чтобы заниматься просвещением озабоченного юнца в этой дыре.
Артур недовольно надулся и отвернулся, однако, выглядело так, будто бы он ласкает себя под одеялом. Леон пытался не смотреть в его сторону. Даже не думать об этом. Однако его плоть под двумя слоями одежды напряглась и без взглядов на Артура. Достаточно было лишь подумать, как принц, не стесняясь, подметил, что в большинстве комнат этого постоялого двора люди занимались любовью, услаждая свою плоть, а Артур, сияющий, соблазнительный и такой желанный, лежал совсем рядом с ним.
Леон перевел взгляд на окно. Лошади беспокойно фыркали и ржали, растревоженные от непогоды. Рыцарь прикрыл глаза, пытаясь думать о чем угодно, только не о сексе и Артуре. Например, о том, насколько сильной будет ярость Утера, если он не сдержится.
К облегчению для Леона, дыхание Артура скоро выровнялось, и можно было немного расслабиться, осторожно устроившись поудобнее. За окном совсем стемнело, дождь усилился, и тишину нарушали только завывания ветра и монотонный стук капель. Должно быть, погода распугала даже самых усердных пьяниц, постоялый двор постепенно стихал, голоса, доносившиеся снизу, практически смолкли. Леон осторожно передвинулся, вытягивая ноги между ног Артура. Он прикрыл глаза, намереваясь немного поспать, как вдруг яркая вспышка молнии рассекла небо, а спустя несколько мгновений раздался низкий, сотрясший землю раскат грома. Леон вздрогнул. Стихия бушевала прямо над ними. Рыцарь посмотрел на Артура. Тусклый огонек свечи и прерывистые вспышки молнии, периодически вспыхивающие за неплотно прикрытыми ставнями, освещали его лицо. Примерно с год назад, когда они возвращались с турнира в соседнем королевстве, их застигла такая же сильная гроза, и они были вынуждены укрыться под ненадежным покровом деревьев в лесу. В одно из деревьев рядом попала молния, расколов ствол, и часть дерева упала на их убежище. Артура придавило, он едва мог дышать, пока Леон и другие рыцари не освободили его. И хотя видимых повреждений принц не получил, Леон догадывался по теням, пролегавшим под его глазами каждое утро после грозы, что глубокий шрам на душе так и не зажил. Вот и сейчас он удивлялся, что Артур все еще спит. Хотя скоро удивляться ему уже не пришлось – от очередной молнии, бывшей, казалось, ярче, чем все до нее, и громового раската, сотрясшего небо почти сразу же после вспышки, Артур широко распахнул глаза и резко вскинулся. Они были в самом эпицентре грозы.
Артур резко подтянул к себе одеяло и сжался.
– Тише, тише, – Леон коснулся ноги Артура. – Это всего лишь летняя гроза. Крыша достаточно прочная, чтобы выдержать.
– Я знаю, – ощетинился Артур.
Он снова лег, но Леон видел, что принц слишком напряжен, чтобы спать. Его дыхание участилось и стало поверхностным. Леон глубоко вздохнул и, решившись, вытянулся рядом с Артуром, подложив руки под голову.
– Не тесно?
– Нет, – Артур отвернулся к стене, но после следующей же вспышки молнии, напрягся и, развернувшись, прильнул к Леону, спрятав лицо на его груди.
Видеть его мучения было невыносимо. Леон притянул его ближе к себе так, что его губы почти касались мягких золотых волос Артура и сказал:
– Полагаю, что мы еще долго не уснем. Скажите мне, сир, какое оружие вам больше нравится: меч или палица?
Артур перевернулся на спину:
– Конечно, меч. Вы ведь знаете.
– Я знаю, что вы лучше всего обращаетесь с мечом, но это вовсе не значит, что он – ваше любимое оружие.
– Любимое. Как и ваше, – сказал Артур, поднимая взгляд на Леона. – А Сир Бедевер, например, любит молот. Это все потому, что он такой большой и ему удобно махать им, – Артур ухмыльнулся собственной шутке, а комнату вновь осветила молния. Постоялый двор снова содрогнулся от раската грома, и Артур опять прильнул к Леону.
– А сир Галахад любит булаву, и он лучше всех с ней обращается, – со знанием дела продолжил принц. – Мне кажется, что надо интересоваться, какое оружие любимое у твоего противника, потому что, скорее всего, именно в нем он и силен. А чтобы понять, какое любимое, надо посмотреть, на какое он обращает больше всего внимания.
– Я думаю, это немного другое.
Очередная молния была такой яркой, что комнату осветило как днем, а последовавший раскат грома был таким сильным и громким, что таверна вновь сотряслась, да так, что кое-где даже затрещали ставни и двери. Оба, и Артур, и Леон, невольно вздрогнули. Артур посмотрел на Леона и захихикал, легонько толкая его в плечо:
– Видели бы вы свое выражение лица.
Леон рассмеялся в ответ.
И тут Артур поцеловал его, дерзко и ловко, в губы. Леон замер на несколько мгновений, а потом решительно отстранил Артура.
– Нет, мы не должны... – пробормотал он, впрочем, было уже поздно.
– Почему?
– Это... неприемлемо. Совершенно неподобающе.
– Но вы были с Перинором.
Леон не смог скрыть изумления от того, что Артур, оказывается, был в курсе этого торопливого, скомканного свидания, которое было у них в конюшнях больше года назад.
– Это совсем другое. Перинору было восемнадцать, и я не был его первым. И к тому же он... не был в вашем статусе.
– Я быстро учусь.
Сердце Леона сладко замерло, когда он посмотрел в глаза Артура и увидел там надежду.
– Не вздумайте.
– Почему?
– Нет.
– Но я слышал... – Артур вздохнул. – Никто не разговаривает со мной на эту тему.
Он оттолкнул руку Леона от себя и куда менее уверенным тоном добавил:
– Я знаю, что ты хочешь.
– Неважно, что я хочу. Пожалуйста, Артур. Гроза и это место влияют на вас, заставляют думать о таких вещах.
– Никто ничего не говорит мне, – повторил Артур, сузив глаза. – И это ведь ваша работа: учить меня.
Леон задержал дыхание, молясь всем богам, которым верил, и даже тем, в которых не верил, чтобы на этот раз убежденность Артура, с которой он говорил, не влияла на него.
– Я должен учить вас искусству боя, а не искусству любви.
– Я слышал, что между этим нет большой разницы.
Артур придвинулся и обвил рукой талию Леона, прижимаясь к его боку так крепко, что рыцарю казалось, будто он чувствует биение сердца Артура даже через одежду. Решимость Леона рассыпалась в пыль.
– Где вы услышали такую глупость?
– Это не глупость. Я... Я прочитал.
Леона назначили наставником Артура по высоким рекомендациям. Среди рыцарей своего ранга он был одним из самых рьяных приверженцев рыцарского кодекса – идеальный пример для подрастающего принца. Более того, несмотря на то, что он был моложе других, его выбрали и из-за умения хорошо наставлять в военном искусстве. Леон был одним из самых искусных и опытных мечников, но самым большим его достоинством было то, что он мог выделить слабые и сильные стороны своих учеников и сгладить первые и усилить вторые. Артур делал большие успехи под патронажем Леона, и этим Леон заслужил звание одного из самых лучших рыцарей Камелота.
Конечно, он много знал об оружии, о том, как оценить противника и победить в схватке, однако в некоторых других дисциплинах он явно уступал Артуру, например, в философии. Вполне возможно, что Артур пытался сейчас поймать его именно на этом, что, с одной стороны, было нечестно, а с другой все же заставляло Леона задуматься над его словами. Разве искусство любви и искусство поединка были похожи? Какая глупость. Впрочем, не большая глупость, чем он и Артур вместе: наставник и ученик, слуга и господин.
Все разумные доводы растаяли в объятиях Артура.
– Хорошо. Просто ответьте мне на два вопроса по поводу того, почему именно я должен быть вашим наставником в искусстве плотской любви. Во-первых, откуда вы знаете, что я буду хорошим учителем? И, во-вторых, чему именно вы хотите, чтобы я вас научил?
Он ходил по краю пропасти. Эта уступка, это снисхождение к своей слабости... Леон рисковал оступиться на узкой тропе, ведь его можно отправить по всем кругам ада за одну лишь дерзкую мысль о том, что он посмеет воспользоваться своим положением по отношению к воспитаннику.
Артур задумался, прежде чем ответить, а потом, наконец, сказал:
– Вы будете хорошим учителем потому, что любите меня.
Сердце подпрыгнуло в груди Леона. Не имело смысла отрицать правду. Кому-то возможность стать наставником Артура показалась бы хорошей ступенью для того, чтобы достичь более высокого положения, однако Леон отдал бы свою жизнь за этого юношу.
Артуру больше не нужно было ничего говорить – он уже, сам того не подозревая, столкнул Леона в пропасть. И все же он продолжил, сжимая в кулаке рубашку Леона:
– Я не знаю, чему вы должны научить меня, потому что не уверен в том, что должен уметь. Но я доверяю вам больше, чем кому-либо и хочу, чтобы вы были моим первым. Пожалуйста, Леон, пожалуйста...
Очередные молния и гром разорвали небо пополам, однако гроза уже стихала.
Подписав себе смертный приговор, Леон легонько подтолкнул Артура, укладывая на спину, и прижался губами к его губам, раздвигая их языком. Артур мгновенно ответил, скользнув языком по языку Леона, и обвил руками шею рыцаря. Они отчаянно прижимались, жадно отыскивая возможность проникнуть через слои одежды, и коснуться обнаженных тел друг друга, пока, наконец, Леон не отстранился, тяжело дыша, и внимательно вгляделся в лицо Артура. Принц смотрел на него, широко распахнутыми глазами, губы раскраснелись после поцелуя, а щеки горели румянцем.
Леон уже и забыл о том, что всего несколько минут назад пытался отвергнуть возможность коснуться Артура. Он жаждал показать принцу, как хорошо ему может быть в его объятиях, и каждый взгляд, брошенный на юношу, разжигал в нем эту страсть: прикасаться к Артуру, ласкать его, доводя до исступления.
Свеча, наполовину догоревшая, тихо потрескивала, истекая воском на подсвечник. Наверное, скоро погаснет.
– Артур, я должен быть уверен.
– Не сомневайтесь. Покажите мне. Я хочу попробовать все.
– Сейчас уже поздно для "всего".
Не увлекаясь дальнейшими разговорами, Леон разделся сам и раздел Артура. Принц смущенно прикрылся ладонями, хотя и так видно, что он сильно возбужден. Подавив порыв прижать Артура к себе, попробовать его на вкус, сказать ему, какой он красивый и желанный, Леон осторожно отвел его руки, обуздав свои животные порывы. Это ведь не обольщение. Это урок. Леон опустился на колени рядом с Артуром и положил его руки на свою плоть.
– Видите, мы одинаковые.
– У вас больше, – с нотками зависти прокомментировал Артур.
– Это не так. Коснитесь меня, почувствуйте сами, – Леон снова взмолился про себя о том, чтобы хватило выдержки сделать все правильно и не поддаться страсти.
Артур осторожно обхватил ладонью плоть Леона, сжимая ее, и начал двигать вверх-вниз, неторопливо, экспериментируя.
– Продолжать?
– Пока нет, – Леон глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться. – Это всего лишь наставление, помните?
Артур кивнул.
– Ваша плоть не единственная часть тела, от которой вы можете получить удовольствие. Касаться можно по-разному. Для начала начнем только с касаний рук. Идите сюда, прижмитесь ко мне, я хочу, чтобы вы показали мне, где вы касаетесь сами себя.
Леон прижал Артура спиной к себе, так что тот сидел у него между ног в колыбели рук. Плечи Артура вздымались в такт дыхания Леона, головой он прижимался к его щеке, а член Леона уперся прямо в спину юноши. Он сочился смазкой, и Леон с трудом заставлял себя не думать о том, как бы он двигался в Артуре.
Поцеловав принца в висок, Леон приласкал юношу по бедру, а потом прошептал:
– Так касались?
– Нет.
– Тогда я буду касаться вас, а вы мне скажете, где вам нравится, когда я прикасаюсь, а когда мне остановиться. Все ощущают по-разному, и для всех по-разному подпитывается страсть. Когда сближаешься с кем-то, его надо изучать.
– Совсем как соперника на турнире.
– Да, вроде того. Хотя результат получается более приятный.
Леон негромко усмехнулся и провел рукой вверх по животу Артура, по его груди и обвел большим пальцем сосок, слегка надавливая. Артур прикусил нижнюю губу, сдерживая тихий стон.
– Нравится?
– Да.
– Не нужно сдерживаться. Я хочу слышать вас, хочу, чтобы вы дали волю своим чувствам.
Леон продолжал терзать соски Артура, сжимая их, слегка оттягивая, а второй рукой обхватил его плоть, но не двигал ладонью, только обводил большим пальцем головку, размазывая выступившую капельку. Артур тяжело дышал. Он откинул голову назад, открывая вид на шею, и Леон видел, как перекатывается кадык под кожей. Принц пытался двигать бедрами, тереться о член Леона. Рыцарь наслаждался этими движениями, чувствуя приятное томление и удовольствие от того, что Артуру явно нравились его прикосновения.
Придерживая Артура одной рукой, он скользнул другой от его плоти ниже, к ложбинке между ягодиц Артура. Он не хотел удивлять юношу, скорее всего ведь он не делал этого сам или постеснялся бы признаться. В любом случае, он будет чувствовать себя неловко, когда Леон коснется его там. Когда палец рыцаря скользнул по входу Артура, принц вздрогнул.
– Вы когда-нибудь трогали себя там? – спросил Леон. Его голос был хриплым. Он слегка надавил на тугое кольцо мышц.
– Нет. Что вы собираетесь делать?
– Ничего пока, только касаться вас так. Мне остановиться?
– Нет. Мне нравится, – выдохнул Артур, накрыв свою плоть рукой, но не обхватил, лишь пытался унять пульсацию. Он был еще больше возбужден, чем вначале, и оттого стал более развязным.
Леон продолжил ласкать и поглаживать вход Артура.
– Внутри есть местечко, небольшая точка, которую можно достичь, только если проникнуть. Если надавить на нее пальцами, то ощущения могу быть такими же приятными, как если бы вы ласкали свою плоть.
Дыхание Артура участилось и стало более шумным, и он неосознанно вскинул бедра, не в силах сдержать себя.
– Вы же не будете делать это сейчас?
– А вы хотите, чтобы я сделал?
– Нет, но мне нравится то, что происходит сейчас.
– Хорошо. Вы отлично справляетесь. Очень хорошо.
Артур повернул голову и потянулся за поцелуем. Его щеки горели, а на лбу выступили бисеринки пота, а дыхание было шумным и быстрым.
Видя, что Артур возбужден больше, чем может вынести, для первого раза, и, чувствуя, что сам едва сдерживается, Леон решил, что пора довести до финала Артура, как и себя самого. Он положил ладони на бедра Артура и прошептал:
– Повернитесь и сядьте ко мне на колени.
Артур безмолвно подчинился, оседлав бедра Леона и обхватывая руками его плечи. Принц залился румянцем, его лоб и грудь, покрытая мелкими, еще начинающими расти волосками, блестела от пота. Артур нетерпеливо поцеловал Леона, сжав его волосы в кулаке и толкаясь бедрами в бедра Леона, касаясь членом члена рыцаря с каждым движением. Леон придерживал его, позволяя изучать себя руками, губами, позволяя самому выбирать темп и характер движений. Стоны Артура были отчаянными и неудовлетворенными, он двигался и двигался, все его тело дрожало от удовольствия, когда он толкался к Леону. Стиснув зубы, он хмурился. И Леон вдруг понял, что Артур наверное ждет разрешения. Возможно, его беспокоило то, что он кончает слишком быстро, хотя все эти касания и ласки продолжались неимоверно долго, гораздо дольше, чем, должно быть, сам Артур когда-либо ласкал себя.
Леон взял лицо Артура в свои ладони:
– Я хочу, чтобы вы кончили. Вы готовы?
– Да.
– Коснитесь пальцами моих губ.
Леон облизывал и сосал пальцы Артура, не отводя взгляда от глаз принца ни на мгновение. Незамысловатая ласка заметно возбуждала его. И Леон невольно испытывал гордость, что это именно он заставлял Артура так заводиться. Вытолкнув пальцы принца изо рта, Леон прошептал:
– Коснитесь своего входа, как я ласкал вас там.
Артур обвил рукой шею Леона, а вторую отвел назад.
– Я не продержусь долго, не смогу.
– Как и я. Вы даже не представляете, насколько соблазнительны. Посмотрим, кто кончит первым.
Артур улыбнулся Леону, плавясь в его объятиях от этого откровенного признания.
– Вы опытнее. Можно я поласкаю вас?
Леон кивнул, впервые за весь вечер не находя слов. Это уже не было обучением. Он брал для себя, все, что предлагал ему Артур, и по-другому уже не мог. Все дальнейшие разговоры прекратились рукой Артура, которая сомкнулась на его члене, и теперь ритмично, торопливо водила вдоль твердого ствола, сдвигая складку кожи с головки. Он не доводил руку до основания, сконцентрировавшись на верхней части. Леон охнул от такого страстного натиска, неожиданного после столь долгого отсутствия прикосновений, потому что он гораздо больше уделял внимания удовольствию Артура, чем своему. Как всегда, принц и здесь был намерен победить, быть первым, даже если это и означало отложить свое собственное наслаждение.
Леон сжимал плоть Артура в своей ладони, но был слишком поглощен собственными ощущениями – пульсирующая дрожь, разливающаяся внизу, мошонка подобралась в предвкушении близкой разрядки. Твердый как кол член в руке Артура, его широко распахнутые глаза. Все вокруг вспыхнуло, когда Леон излился в ладонь принца. Артур притих, когда рыцарь протяжно застонал, неосознанно вскидывая бедра и сжимая юношу в объятиях, но все еще двигал рукой, неторопливо, наслаждаясь послеоргазменной пульсацией плоти любовника. Его живот и грудь рассекала белая полоса выплеснувшейся спермы.
Казалось, это произвело на Артура гораздо большее впечатление, чем все, что они делали до этого – то, что он довел Леона до разрядки сам. Губы Артура застыли в удивленной «О», пока Леон приходил в себя.
Плоть принца была напряжена. Леон убрал руку, не касаясь более ее, но Артур тут же принялся ласкать себя сам. Рыцарь остановил его, перехватывая за запястье.
– Позвольте мне.
Подхватив Артура под бедра, Леон осторожно спустил ноги с тюфяка и поднял принца, удерживая его в своих объятиях, а потом уложил его на спину, становясь на колени между его ног и обхватывая плоть юноши горячими влажными губами.
Артур громко вскрикнул, кончая, горячий и соленый, прямо в рот Леона, сжимаясь и выгибаясь от удовольствия.
Краем простыни Леон вытер их обоих и устроил удобнее Артура на постели. Свеча, вспыхнув напоследок, затрещала и умерла, и комната погрузилась в чернильную темноту.
Леон лег рядом с Артуром, слишком удовлетворенный и истощенный после оргазма, чтобы думать о последствиях того, что они сделали. Артур поднырнул под руку рыцаря, устраивая голову на плече рыцаря, и прижался к нему, приобняв его за талию. Леон прижал его к себе и поцеловал в макушку.
– Вот что ты со мной делаешь, Артур Пендрагон, – хрипло пробормотал он во тьму, скользя рукой по боку юноши, по его плечу, запуская пальцы во влажные потемневшие волосы. Дождь уже стих, и тишину комнаты нарушали только редкий стук капель по водостоку и их дыхание.
Леон молча лежал во тьме, в ожидании того, когда Артур уснет. Время шло, мысли путались, рыцарь уже сам начал погружаться в сон. Он уже почти уснул, когда невольно вздрогнул, и это мгновенно выдернуло его из сонного оцепенения.
Артур хихикнул, уткнувшись в его грудь:
– У меня тоже так бывает.
– Тебе бы лучше поспать.
– Я думал.
– Ты не жалеешь о том, что произошло?
– Нет, – Артур замолк на несколько секунд, а потом добавил. – Это гроза. Я не могу заснуть из-за нее. Понимаю, что мы тут в безопасности. Это так глупо – бояться молний и грома.
– Не глупо. Ты чуть не погиб в такую бурю. Любой бы на твоем месте потом боялся грозы, Артур.
– Даже ты?
– Даже я. Там, где я родился и вырос, нет озер, только маленькая мелкая речушка, поэтому я не умел плавать, пока не приехал в Камелот. И даже сейчас я не умею так хорошо плавать и нырять как ты или кто-либо другой. Вы все думаете, что из-за своего роста и комплекции я должен чувствовать себя как рыба в воде, но я в воде скорее как мельничный жернов. Вот и нервничаю, когда мы идем к озеру у Большой Скалы, что кто-то толкнет меня в воду, а я не смогу выплыть.
Артур поднял голову и важно сказал:
– Тогда я должен научить вас плавать, сэр Леон. Не могу допустить, чтобы один из рыцарей отца боялся утонуть в обычной луже.
– А что сам будешь делать в следующую грозу?
– Думаю, что мне уже будет легче и совсем не так страшно. А если не будет, то я всегда могу прийти к тебе или ты сам придешь ко мне. Хорошо?
– Даю слово.
Постоялый двор затих, дождь прекратился, а раскатов грома уже не было слышно. Но что-то неуловимо изменилось вокруг. И только небеса знали, что принесет грядущее холодное утро, которое высветит все, что произошло этой ночью. Их ждала долгая дорога в Камелот. Леон пытался не пускать в душу сомнения и мысли о том, что он воспользовался своим положением и доверием Артура, лишь прижал его к себе крепче. Принц закинул ногу на бедро Леону, что-то пробормотав во сне. В тяжелой тишине ночи Леон лежал еще долго, не засыпая и молясь всем богам, чтобы утро никогда не наступало.